Фонарев Борис Маркович, 1902 г.р., уроженец г. Одессы
(впоследствии Украинская ССР, ныне Украина).

Окончил Одесский медицинский институт, (дата выпуска не установлена).

Был женат. Жена — Зиман Надежда Павловна (1905 — 1987 гг.).
Дети: Виктория 14.12.1935 г.р. (умерла в эвакуации в возрасте 8 лет).
В эвакуации семья проживала:
1 адрес: Российская СФСР, г. Горький (ныне г. Нижний Новгород).
2 адрес: Российская СФСР, Челябинская область, станция Шумиха.
3 адрес: Казахская ССР, г. Алма-Ата.

Место призыва: Ворошиловский райвоенкомат г. Одессы, УССР.
Дата призыва: 1941 г.

Беспартийный.

Последнее место службы: Приморская армия
Военврач 2-го ранга, прикомандированный врач.

Погиб в результате потопления гитлеровской авиацией стс «Армения» 7 ноября 1941 года в Черном море, недалеко от г. Ялты.

Семейная история:

Моя мама Зиман Надежда Павловна (1905 -1987 г.г.) была официальной женой Фонарева Бориса Марковича – врача-ортопеда, к.м.н., погибшего на «Армении»,
у них была дочь Виктория 14.12.1935 г.
Мамину довоенную и военную историю я узнала в 13 лет перед первым нашим с ней посещением Одессы,
и с тех пор она не дает мне покоя. Я много раз держала в руках письмо с соболезнованием за подписью командующего(?) Черноморским флотом
о подробных обстоятельствах гибели ее мужа, помню упоминание о двух торпедах,
но про самолеты не помню. Это письмо незадолго до смерти мама отправила
в Одесский мединститут. В то время, по-моему, там создавали музей.
До войны они оба работали в этом институте. Борис Маркович был сначала ассистентом, затем, защитив диссертацию, доцентом.
Мама, химик-исследователь по специальности, была ассистентом на кафедре общей химии.
Фонарев Б. М. был одним из создателей библиотеки Одесского мединститута,
для выпускников, практикующих в удаленных местах, он организовал рассылку
по почте медицинской литературы.
Фонарев Б. М. был мобилизован в первые дни войны, по его выбору
был направлен в морские, а не в сухопутные войска, и много оперировал.
Его мать, жена и дочь подлежали эвакуации, им было предоставлено
три места в эшелоне, но его мать категорически отказалась покидать Одессу,
и погибла в оккупированной Одессе в газовой камере машины-душегубки.
Моя мама с больной 6-летней дочкой Викторией и родственницей мужа,
гостившей в Одессе, смогли выехать из Одессы в жуткой обстановке всеобщей паники.
Они эвакуировались в г. Горький, где жила семья спасенной родственницы.
Маму с ребенком тепло встретили, помогли купить теплые вещи, но оставаться надолго там было невозможно — в одной комнате в коммуналке жили еще муж родственницы и два ее взрослых сына.
По совету мужа, мама с Викторией должна была ехать в Алма-Ату, где находились другие родственники Фонарева.
Им пришлось остановиться и перезимовать на ст. Шумиха Челябинской области.
Там мама получила известие о гибели мужа. Там же им была назначена пенсия.
У их дочери Виктории после ангины еще в Одессе было тяжелое осложнение на сердце — панкардия, так называемое «бычье сердце». Она недолго прожила в Алма-Ате после тяжелой дороги через Сибирь и зимовки там. Умерла в возрасте 8 лет в Алма-Ате
на территории госпиталя, лежа с мамой на раскладушке под яблоней, замерзая
при адской жаре, и прося маму погреть ей языком десны.
В Вашей публикации была указана женой Фонарева Б. М. некая Фонарева
(Литвинова А.М.) — это ошибка.
Литвинова С. О. была профессором, завкафедрой Казмединститута в Алма-Ате,
она спасла от смерти не хотевшую жить мою маму, потерявшую все, что имела
и отчаявшуюся. Поддержала ее, как родная мать (мама с 9 лет росла с мачехой),
и буквально заставила жить.
Только благодаря ей и горьковской родственнице Б. М. Фонарева
(которая впоследствии стала моей бабушкой) мама выжила.
В конце войны, не имея права вернуться в родную Одессу без вызова,
потеряв квартиру и все свое имущество в Одессе,
мама получила приглашение и деньги на билет от горьковских родственников
Б. М. Фонарева.
Их к тому времени осталось всего двое: мать и один сын — Давид Ефимович Бурштейн (мой будущий отец).
С тех пор мама работала на Горьковском автозаводе,
вышла замуж и в 40 лет родила меня,
и мы все до моего совершеннолетия жили в той самой комнате в коммуналке.
Мой отец — племянник Бориса Марковича Фонарева, так что я и мои потомки —
все мы родственники Бориса Марковича.
О трагедии «Армении» я в свое время рассказала своим детям и внукам, она затронула их души, как когда-то мою.

Материал составлен на основе архивных исследований команды проекта,
публикаций в открытых источниках и воспоминаний Евгении Давидовны Кононовой.